Это небольшое интервью Delfi надо читать под “Траурный марш” Фредерика Шопена — именно эта музыка, по мнению Раймонда Паулса, больше всего соответствует времени и атмосфере, в которой ему предстоит отмечать свой 85-летний юбилей. Впрочем, сам Маэстро 12 января намерен играть совсем другую музыку…
Мой звонок застал Маэстро буквально на лету. В свойственной ему мрачной манере Паулс сообщил, что торопится по делам и нет у него времени отвечать на вопросы “какой-то там журналистки”. На уточнение, есть ли шанс, что до 12 января время хотя бы на несколько вопросов найдется, ответил “попробуй спросить сейчас, вдруг успеешь!” и рассмеялся. Настроение у него выдалось явно не пандемийное.
– Это ваш первый юбилей, который пройдет в четырех стенах?
– Ну не так уж и в четырех — все же мы с Radio bigband будем играть в небольшом зале “Дзинтари”. Правда, без публики. Сами для себя.
– В масках?
– Кто как. Вы можете себе представить духовика, который играет в маске?
– Хотелось бы это увидеть. Как вы, человек живой музыки, переносите все сегодняшние ограничения?
– Очень плохо. 12 января я потерял блестящую программу с нашей мировой звездой Элиной Гаранчей, с которой мы однажды уже успешно выступали. Отменили не менее блестящую программу с очень хорошим актером Андрисом Кейшем — музыкальные фантазии про Ояра Вациетиса, отменили все Рождественские концерты… Я-то как-то выживу. Станет денег не хватать — займу у Крутого! (Смеется.) Но как другие музыканты будут выкручиваться — не знаю. Их семьи живут с рождественских гонораров.
– Какие-то копейки на радио капают, но за онлайн-концерты никто же не платит.
– За последнее время один за другим ушли много крупных личностей вашего довоенного поколения – Марис Янсонс, Гия Канчели, Михаил Жванецкий, Эннио Морриконе… Как реагируете на потери?
– Чувствую, что вы были не прочь продолжить списочек моей фамилией (хохочет). Я вас понимаю, но не торопитесь. Не скажу, что это для меня очень болезненно — так жизнь устроена, что у всего есть свой конец. Конечно, мне жаль, что уходят люди, которых вряд ли кто заменит. Сегодня уже другая музыка и другая мода, а наше золотое время было в 70-80-е. К тому же это были не только профессионалы высочайшего уровня, но и мощные личности. Мое совместное выступление с Марисом Янсонсом — одно из самых ярких для меня событий за всю жизнь. С Гией у нас были очень теплые отношения — он великолепный композитор и человек изумительный. А моя жена Лана — одесситка — сильно переживала смерть одессита Жванецкого… Но что плакать — жизнь идет вперед, одни уходят, другие приходят, так было, есть и будет. Лучше об этом не думать.
– Пока с концертами затишье, песни вам заказывают?
– То, что сейчас требуется на коммерческом радио, я писать не умею. Такое у меня даже не рождается. Последнее время полюбил я, чтобы за мной стоял большой оркестр со скрипками, а я играл на рояле такую лирическую музыку, чтобы женщины в зале плакали. Очень мне это нравится — я тогда плачу вместе с ними. Но сейчас такого нельзя.
– Недавно из тюрьмы вышел бывший владелец Krājbanka Владимир Антонов, который клялся, что вам первому вернет пропавший в его банке миллион. Не звонил?
– Здесь в Латвии столько народу меня ограбило, что я уже не знаю, как разбираться со всеми этими любителями чужих денег — кастрировать их, что ли?! Очень наглые люди!
– Несмотря на все напасти, вы не теряете бодрости духа — что вас держит в тонусе?
– То, что мне всегда есть чем заняться. Вот вы тут мне мешаетесь, а я сейчас смокинг себе подбираю, который давно не одевал. У нас будет прямой эфир с Элиной Гаранчей: я — из Риги, а она — из своей заграницы. Конечно, интернет — это совсем не то, но один раз в шутку можно.
– Не буду мешать. Только ответьте еще на один вопрос: какая музыка или песня лучше всего олицетворяет атмосферу сегодняшнего беспокойного пандемийного времени?
– Чего тут думать! Шопен — Траурный марш. Только не плачьте, без оркестра со скрипками лучше этого не делать. Лучше одевайте свою маску и приходите 12 января гулять в Юрмалу.
