Куда неожиданней реакция самих чиновников, в том числе той их части, которая гордо именует себя журналистами. “Это фактически не только расправа с инакомыслящими журналистами, но и запрет на профессию”, — так от имени упомянутой части прокомментировал событие г-н Пролесковский, министр информации Республики Беларусь. И продолжил: “Составители списка в Брюсселе забыли о ключевом, фундаментальном принципе демократии — свободе слова”, их решение “является худшим образцом советской пропаганды, возводящим железный занавес вокруг европейских государств”.
“Расправа”, “запрет”, “свобода слова”, “железный занавес”, “пропаганда”, “инакомыслие” — все это взято из диссидентского, антисоветского и антикоммунистического, если вспомнить недавние времена, а нынче из оппозиционного лексикона.
Или, скажем, “расстрельные списки” — плод перевозбужденной фантазии г-жи Ермошиной, для которой безобидный, хоть как-то взывающий к интеллекту вопрос ведущего программы “Выбор” Сергея Дорофеева оказался страшнее пули…
Ну, и где сейчас журналист Дорофеев? Где программа “Выбор”?
Где журналистка Ирина Халип?
Где журналистка Наталья Радина?
Где поэт Владимир Некляев?
Где филолог и публицист Александр Федута?
Где они, господин Пролесковский? За каким “железным занавесом”?
Где, наконец, Алесь Левчук, смелый юноша из газеты “Знамя юности”, не пожелавший выполнять политические разнарядки “инакомыслящих” редакционных идеологов? Когда-то вольнодумствующих журналистов этой славной когда-то газеты называли “знамяюношами” и “знамядевушками”. Я рад, что хоть один “знамяюноша” нашелся там и сейчас…
Так кто, в конце концов, попал под “расстрел”?
Кто “железом по стеклу” нацарапал эти списки?
Кто “инакомыслящий” составил их, внушая легковерным читателям и зрителям идиотские фантазии о заговорах и переворотах?
Полный текст Сергея Ваганова читайте в номере “Народной Воли” за 8 февраля.
